Они все корчат милые рожи,
Но всё это для выпендрёжа.
Быть самим собой – лозунг молодёжи,
Только почему они все так похожи?
Если ты не как они – изволь удалиться.
Мы, мол, крутые, не с мамами и папами.
Если мне в компании их не веселиться –
Я создам свою, с «блэк Джеком» и бабами.
Моё государство – страна дураков.
Все дороги изрыты ухабами.
Так создадим на веки веков
Своё государство с «блэк Джеком» и бабами.
Сейчас царит дорогущий гламур.
Мне далеко до этих натур.
Чем больше отдашь ты зелёных купюр,
Тем длинней и красивей твой маникюр.
У них за столом свой этикет:
Роскошный обед, с кальмаром и крабами.
Ну и что? А у меня – бомжпакет.
Сделаю свой, с «блэк Джеком» и бабами

Это мой дом, и я живу в нём.
Вся жизнь проходит день за днём.
Пусть все кричат, сбегают из дома,
А я живу совсем по-другому.
Пускай все спешат туда, куда надо,
Пусть душат надежды, кидают гранаты,
Пускай все собьются в бездушное стадо,
А мне совсем по-другому жить надо.
Не вижу смысла куда-то спешить,
Всегда уставать, других торопить,
Да, мы можем взлететь все на воздух
Но нам по-любому давно нужен отдых

Мою кожу порвали ножом,
Это случилось в двенадцать ноль-ноль.
Неважно, кто первый полез на рожон.
Ночь впитала в себя эту боль.
Глаза залили слёзы и кровь,
Разбитые губы целуют асфальт,
Сломан мой нос, рассечена бровь,
Звёздное небо уплыло всё в даль.
Отчётливо слышу чьи-то шаги.
Как же их много и это не глюк…
Не буду пытаться кричать «помоги»,
Это для них всего лишь пустой звук.
Пара минут, и меня здесь не станет,
Прохожих это ничуть не заботит.
Когда же зло от мира отстанет?
Если я сдохну, никто и не вспомнит.
Прохладный сквозняк сдул со лба прядь,
Да вот только этого я не чувствую.
Ты не повернёшь время вспять,
Да, звучит это слишком грустно.

все, закидывайте тапками

Я хочу уехать туда, где нет слов,
О том, что миром правит любовь.
Я доверяю жизни дворов
И серости кирпичных домов.
И не из людей той породы,
Что постоянно толкуют о моде.
Мне гораздо милей простор окраин.
Я могу пустырь назвать раем.
Когда уйдет из души пустота?
Боюсь, я не скоро найду ответ.
Но где-то живёт моя мечта…
Я ищу город, которого нет.
Где же тот простой милый народ,
Что идёт всю жизнь работать на завод?
Ведь это не жизнь, это морока,
Когда вокруг трещат базарные сороки.
Но ничего не происходит, и я устало
Ковыляю вдаль по бетонным шпалам.
Я хочу уже бросить все напасти
И уехать на товарном поезде счастья.
Когда уйдет из души пустота?
Боюсь, я не скоро найду ответ.
Но где-то живёт моя мечта…
Я ищу город, которого нет.
Я приду домой, ты улыбнёшься мне,
И я буду словно вся в огне.
Мы, взявшись за руки, пойдём на край света
И вдохнём запах уходящего лета.
Мы с одного двора, у нас одна судьба,
Мы знаем, что так было и будет всегда.
Давай поверим в нашу двойную мечту.
Те на небе когда-нибудь это зачтут…
Когда уйдет из души пустота?
Боюсь, я не скоро найду ответ.
Но где-то живёт моя мечта…
Я ищу город, которого нет.

В одной руке цигарка, а в другой – пиво.
Это у нас считается красивым.
Несвязная речь, и глаза окосели,
А просто ходьба равнозначна карусели.
Накуриться до чёртиков и впасть в пессимизм –
Этого требует растущий организм?!
Усталый вид, под глазами круги,
Тонны спирта вымыли мозги.
Мне всегда жалко тех ребят,
Которые вот так ищут себя,
Ежедневно вливая в себя яд
И быстрее становясь в смертников отряд.
Во мне проснулся голос взросления –
Хочу вписаться в своё поколение.
Табачный дым запиваю «ягуаром»,
А на завтра будет веять перегаром.
В лёгких никотин, на глазах слёзы,
Но я всех уверяю: «Это от мороза».
Сколько нужно же выпить заразы,
Чтоб преодолеть путь из грязи в князи!
Мне всегда жалко тех ребят,
Которые вот так ищут себя,
Ежедневно вливая в себя яд
И быстрее становясь в смертников отряд.
Ещё одна затяжка, и мир поплыл куда-то,
Но вдруг вот осенило: «А оно мне надо?
Зачем я добиваюсь пацанского внимания
Гублением себя и наркоманией?»
Наутро я проснулась с полным набором:
С головной болью и под забором
И я решила зарыть эту смерть в яму.
Чего только не сделаешь спьяну.
Мне всегда жалко тех ребят,
Которые вот так ищут себя,
Ежедневно вливая в себя яд
И быстрее становясь в смертников отряд.
Прощай популярность,
Поприветствуем разум.
Пусть неординарность,
Но жить легче сразу.

Рождённая в подвалах города,
Она не живёт, а выживает.
С детства потеряв нитку удачи,
С убийства свой день она начинает.
У всех девушек её района
Ребёнок внизу давно убит.
Она же идёт по промзоне
И пальчиком не пошевелит.
С боков сдавил равнодушный бетон,
А сзади кто-то в затылок дышит,
Но пара ударов - и враг поражён.
Опасность её никогда не колышет.
Она из той срани, кого избивают,
Кто жестокость впитал с молоком матери.
Девушка с промзоны любви не знает.
На неё никогда ни копейки не тратили.
Её игрушка – чёрный пистолет,
Её друзья – пачка сигарет.
Всё было как всегда, переступив порог,
Она пошла по городу лжи и разврата,
Где каждый несчастный жил как мог.
Отец бил сына, а брат бил брата.
Глаза её увидели кого-то,
Заставив вздрогнуть каменное сердце,
Она испытала в первый раз любовь.
Подкосились ноги в армейских берцах.
Возле бетонного забора стоял парень,
В руне одиноко вяла роза
В ожидании чуда, когда её подарят,
И она отдаст свой запах чьему-то носу.
В девушке рождалось новое чувство.
Он подарил её шипастый цветок.
В голове произошло краткое буйство,
Прервав на время мыслей поток.
Она из той срани, кого избивают,
Кто жестокость впитал с молоком матери.
Девушка с промзоны любви не знает.
На неё никогда ни копейки не тратили.
Её игрушка – чёрный пистолет,
Её друзья – пачка сигарет.
«Как же так», - подумала она.
«Я ведь из самого говна.
Мне надо не просто жить,
А выживать, но не любить».
Она теперь слаба и уязвима.
Она перестала быть непобедимой.
Она поняла это
И чувства загасила.
Теперь всё прекрасно.
Она не любила.
Она не хочет этого вновь,
И глубже шипы впились её в руку.
На тонкой ладони просочилась кровь,
И снова всё пошло по кругу.